Предлагаю вниманию всех интересующихся отрывок из рукописи Сергея Банникова «По следам расследований». С вопросами прошу обращаться по адресу bugrello@mail.ru или телефону 8-922-216-06-75.
По следам расследований.
……………………………………………………………………………………………………………….……………………………………………………………………………………………………………….
XXI
Александр Бушков верен своему оригинальному методу: он развенчивает всевозможные мифы о Сталине и ломает устоявшиеся стереотипы. Выводы, которые он делает, даже любителям исторических сенсаций могут показаться парадоксальными, иногда – шокирующими.
Из аннотации к книге А. Бушкова «Сталин. Корабль без капитана».
Нелепее, чем историческое расследование, произведенное доктором философских и кандидатом исторических наук, может быть только историческое исследование-трилогия «Сталин» (Сталин. Корабль без капитана; Сталин. Ледяной трон; Сталин. Осень императора) знаменитого писателя фэнтезиста-детективщика.
Почему нелепее? Потому что Буровский сам себе часто противоречит в своей работе, но делает это с разрывом в несколько страниц. А для Бушкова выдержать столь жесткие стандарты – задача непосильная. Он зачастую не только на одной странице текста приводит два противоречащих друг другу утверждения, но и в одном абзаце. В двух соседствующих фразах. Парадоксальность выводов – штука замечательная. Но было бы просто здорово, если бы эти выводы автор основывал на каких-нибудь фактах, а не на непроверенных слухах и чьих-то выдумках, помноженных на собственную неуёмную фантазию, подарившую нам многосерийные похождения советского офицера в Стране Чудес.
Почему Бушков так уверенно творит в жанре настоящих расследований (исторических), он объяснил читателям сам: «Просто-напросто законы детективного жанра имеют свою твердую специфику (а поскольку я в этом жанре создал пару десятков романов, разошедшихся немалыми тиражами, то позвольте уж скромненько считать себя в некотором роде экспертом)» (Бушков А. Сталин. Осень императора: - СПб,: Издательский Дом «Нева», 2005, стр. 66-67).
В свободной стране свободный человек, безусловно, имеет полное право считать себя кем угодно: экспертом в какой-либо области деятельности, императором (или тортом) Наполеоном, святыми Кириллом и Мефодием (чтобы получать двойную порцию), пикирующим бомбардировщиком… Пока он делает это скромненько, не пытаясь подвергнуть бомбардировке мирные города и села, никто не вправе ему препятствовать. Но и всем остальным никто не может помешать считать такого человека тем, кем он на самом деле и является. Так что уж позвольте господина Бушкова считать экспертом именно в области написания детективно-приключенческих романов. А какое эта деятельность имеет отношение к реальным расследованиям и исследованиям, в том числе и историческим? Никакого.
В детективном, - или приключенческом с элементами детектива, - романе автор выдумывает завязку и выдумывает развязку. Чем больше развязка не связана с самим ходом расследования, тем лучше. Интрига позволяет дольше держать в напряжении читателя, и чем меньше по ходу сюжета будет смысла, тем больше - тираж.
Вот, в одном романе признанного мэтра два главных героя, - адмиралы(!), - носятся по городу и краю, предъявляя всем встречным-поперечным для опознания фотографию женщины. Спрашивают при этом встречных-поперечных: не знают ли те эту шпионку? Предупреждают опрошенных, чтобы те признавались по-хорошему, поскольку вопрошающие в таких серьезных конторах служат, для которых законы не писаны. Какое нам дело до того, что в реальной жизни им таким способом даже злостного неплательщика алиментов разыскать не удастся. Главное - закручено круто. Мы же с его книжкой отдохнуть на диван прилегли, а не с инструкцией по оперативно-розыскной деятельности знакомимся (которая, скорее всего, написана суконно-казенным языком, нагоняющим скуку и дремоту).
А в другой своей книге отечественный эксперт детективно-приключенческого жанра попутал администрацию исправительно-трудовой колонии и охрану этой же ИТК. У него в книге герой одновременно служит и во внутренних войсках, и в управлении исправительно-трудовых учреждений. Теоретически эти две конторы должны между собой взаимодействовать, но на практике их офицеры даже водку врозь, - лишь в своем кругу, - пьют. И никому в голову не пришло над автором потешаться, указывая ему, что это - две разные структуры, подчиняющиеся разному начальству, и человек не может служить одновременно в обоих. Все же понимают, что читают сказочку для взрослых и на достоверность деталей не претендуют.
Но при реальных расследованиях, - которые от книжно-киношных отличаются так же, как лесная разлапистая ель отличается от елочки, вышитой на детском платьишке, - приходится всё же обращать внимание на наличие и в исходных данных, и в выводах здравого смысла. Там результат известен заранее не бывает, и, чтобы его добыть, нельзя ни мимо противоречий проходить, ни не обращать внимания на прорехи в доказательственной базе, ни делать скоропалительные выводы. Плевать на справедливость, но возвращенными на дополнительное расследование делами начальство следователя по погонам и послужному списку лупит. И лупит от всей души, поскольку и ему сверху за дурь подчиненных достается по тем же самым участкам чиновничьего организма.
И, если уж рассматривать законы исторических расследований по аналогии с расследованием реальных преступлений, то не столь они и сложны для понимания. Хорошо, если ход расследования и его выводы изложены в заключении правильным, простым и понятным русским языком, а не в виде бессвязного и непоследовательного бубнения на канцелярите. Но не в этом - суть. Даже самый распрекрасный литературный язык не может заменить следователю опоры на доказательства, вся совокупность которых позволяет сделать лишь один, - единственный из трёх, - вывод:
1. Собранных доказательств достаточно для предания данного лица суду за совершение данного преступления.
2. Собранных доказательств достаточно, чтобы считать данное лицо невиновным в совершении данного преступления.
3. Собранных доказательств недостаточно для какого-то однозначного вывода, и работу по делу необходимо продолжать.
Каждое имеющееся доказательство, будь то документ, показание свидетеля или заключение эксперта, - как и весь их комплекс, - при этом сам Бог велел рассматривать так и эдак под разными углами зрения, пытаясь по-всякому трактовать. Но только лишь рассматривать. Попробуй только их хоть пальцем тронуть, хоть чуть-чуть видоизменить до более приемлемой и удобной формы. Это уже будет фальсификацией со всеми вытекающими для следователя (исследователя) негативными последствиями.
XXII
А Бушков всего этого попросту не знает и пытается подменить законы этой деятельности буйной фантазией, хорошо подвешенным языком и бойким пером. В результате рождаются у него перлы наподобие следующего:
"Жуков врет как сивый мерин, приписывая себе, любимому, заслуги в ликвидации корсунь-шевченковской группировки немцев. На самом деле план ликвидации составил и осуществил маршал Конев. Киев освобожден не ударом с юга, как предлагал Жуков, а ударом с севера, как предлагал Конев" (Бушков А. Сталин. Осень императора, стр. 212).
Где Крым, а где Рим? Как можно было в одном абзаце свалить в кучу и освобождение Киева (6 ноября 1943 года), и Корсунь-Шевченковскую операцию (февраль 1944 года)? Киев действительно был освобожден ударом с севера с Лютежского плацдарма, после неудачных попыток прорвать оборону немцев ударами с Букринского плацдарма с юга. Но оба этих плацдарма были захвачены войсками 1-го Украинского фронта, перед которым и стояла задача по освобождению столицы Украины. А командовал фронтом генерал армии Николай Фёдорович Ватутин. Доклад с предложением перенести всю тяжесть удара (№ 21223-21227 от 24 октября 1943 г.) был направлен в Ставку за подписями Жукова, Ватутина, Хрущева и Иванова. При чем здесь Конев? Он в это время был командующим другого фронта, и планировать операции за Ватутина, у него не было ни прав, ни возможностей. У него своих забот было выше крыши. Ход Киевской наступательной операции описан в любой книге о войне, но Бушков вместо аргументированных выводов своим читателям подсовывает сапоги всмятку.
Оперируя такими вот нелепицами и несуразностями, Бушков и повергает своих читателей в шок и трепет, ниспровергая авторитеты и развенчивая мифы. К каким же выводам он приходит при этом? Вывод естественен.
Великий Сталин вёл нашу Родину от победы к победе, от полной нищеты - к богатству, от отсталости - к могуществу, от полного бесправия - в царство подлинной демократии и законности. Не довел, так как мешали ему всякие злые бяки из числа врагов внутренних и внешних: болтуны-партаппаратчики, заговорщики, шпионы, вредители, тупицы и просто недобросовестные исполнители. Последние не то, чтобы сильно мешали, но временами не совсем правильно понимали и исполняли мудрые и гуманные сталинские указания, от чего иногда "террор всё более приобретал черты не разумной акции, а слепой вакханалии". А потом пришёл "мелкий бес" да вдобавок ещё и "лысый придурок" Хрущев со своим гадким двадцатым съездом, вслед за ним - ещё более гадкие "перестроечные горлопаны с неснятыми диагнозами" и Валерия Новодворская "со всем пылом нерастраченной невинности", и великого Сталина незаслуженно оклеветали.
Не хочу рассматривать творение Бушкова с точки зрения всяческих идеологических измов. В конце концов любой человек, пока конкретных действий не предпринимает, может и коменданта Освенцима считать светлой и великой личностью: тот ведь тоже старался своё хозяйство в образцовом порядке содержать, а пистолета за всю войну, возможно, ни разу и из кобуры не достал. Нет ни необходимости, ни желания и разбирать книгу Бушкова построчно и поглавно. Разберу лишь несколько блоков, а начну со Столыпина…
XXIII
Мнение Бушкова о Петре Аркадьевиче Столыпине, его реформах и деятельности в целом лучше всего изложить, процитировав полностью соответствующую главу из его книги. Но это заняло бы слишком много места, и придется процитировать только вывод: «Никакой пользы столыпинские реформы не принесли, лишь плеснули немалое количество горючей жидкости в топку революции…» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр. 103).
По мнению Бушкова, Столыпин разрушал крестьянскую общину, пытаясь насадить в кратчайшие сроки искусственным путем на российскую почву чуждый ей дух фермерства. Успешной его деятельность не была, и быть не могла изначально. Лишь привела к расслоению деревни по доходам, породив многочисленный и взрывоопасный класс сельского пролетариата (взрывоопасный вдвойне, так как это были люди не просто неимущие изначально, а в недавнем прошлом – хозяева, потерявшие всё в ходе столыпинских реформ, и от того вдвойне обозленные). Столь же неудачной была и его попытка организовать переселение безземельных крестьян в Сибирь.
А ещё, по мнению Бушкова, Столыпин дал «зеленый свет» деятельности военно-полевых судов, когда безграмотным в юридическом отношении армейским офицерам для подавления революции было позволено выносить смертные приговоры.
Итог, - по Бушкову, - закономерный: «Незадачливый и удачливый вешатель, Столыпин ещё при жизни стал политическим трупом» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр.110).
XXIV
Со школьной скамьи нам всем в головы вбивали, что столыпинские реформы проводились в интересах самодержавия, класса помещиков, - представителем которого сам Столыпин и являлся, - и крупной буржуазии. Правительство-де намеревалось создать на селе класс кулаков, чтобы опереться на него в борьбе с революционным движением. Для этого и выделялись-де лучшие земли хуторянам в ущерб сельским общинам. А был, между тем, простой и эффективный путь решения крестьянского вопроса: надо было лишь отнять землю у помещиков и раздать её обездоленным крестьянам. Но царизм, - и Столыпин, - на это пойти не могли, т.к. стояли на страже интересов самодержавия, помещиков и… смотри выше.
И я, - грешен, - думал так же. Был, дескать, простой путь: отнять у богатых и раздать бедным. А Бушков, если я его книгу правильно понял, и сейчас так думает.
Вот только человеческая цивилизация существует давным-давно. И все простые пути решения сложных вопросов люди давным-давно испробовали. Ещё в Шумерском царстве, Древнем Египте и империи инков именно так и поступали цари – всё у всех отнимали и делили поровну или в соответствии со своими представлениями о справедливости и заслугах каждого члена общества (где теперь все эти царства и кто, кроме историков, вспоминает о них). Тем, кто и сейчас продолжает считать, что коммунизм, это - светлое будущее всего человечества, надо учебники всемирной истории перечитать. Коммунизм и колхозы, это – не будущее мира, это даже не вчерашний день человечества, это - его позапрошлый год. Но вернемся всё же к Столыпину…
Вот выдержки из его речи на заседании Государственной Думы 10 мая 1907 года: «Постараюсь вникнуть в существо высказывавшихся мнений, памятуя, что мнения, не согласные со взглядами правительства, не могут почитаться последним за крамолу… Переходя к предложениям разных партий, я прежде всего должен остановиться на предложении партии левых… Я должен указать только на то, что тот способ, который здесь предложен… подчиняет интересам одного, хотя и многочисленного класса – интересы всех других слоев населения. Он ведет, господа, к социальной революции… Но это, конечно, не довод против предложений левых партий, если это предложение будет признано спасительным. Предположим же на время, что государство признает это за благо, что оно перешагнет через разорение целого, как бы там не говорили, многочисленного образованного класса землевладельцев, что оно примириться с разрушением редких культурных очагов на местах – что же из этого выйдет? Что был бы, по крайней мере, этим способом разрешен, хотя бы с материальной стороны, земельный вопрос? На это ответ могут дать цифры, а цифры, господа, таковы: если бы не только частновладельческую, но даже всю землю, без малейшего исключения, даже землю, находящуюся в настоящее время под городами, отдать в распоряжение крестьян, владеющих ныне надельною землею, то в то время, как в Вологодской губернии пришлось бы всего, вместе с имеющимися ныне – по 147 дес. на двор, в Олонецкой – по 185, в Архангельской – даже по 1309, в 14-ти губерниях не достало бы и по 15, а в Полтавской пришлось бы лишь по 9, в Подольской всего по 8 десятин… Из этого следует, что поголовное разделение всех земель едва ли сможет удовлетворить земельную нужду на местах; придется прибегнуть к тому же средству, которое предлагает правительство, т.е. к переселению, придется отказаться от мысли наделить землей весь трудовой народ и не выделять из него известной части населения в другие области труда. Это подтверждается и другими цифрами, подтверждается из цифр прироста населения за десятилетний период в 50 губерниях Европейской России. Россия, господа, не вымирает, прирост её населения превосходит прирост всех остальных государств всего мира, достигая на 1000 человек 15,1 в год. Таким образом, это даст на одну Европейскую Россию… 1625000 душ естественного прироста в год… так что для удовлетворения землей одного только прирастающего населения, считая по 10 десятин на один двор, потребно было бы ежегодно три с половиной миллиона десятин. Из этого ясно, господа, что путем отчуждения, разделения частновладельческих земель, земельный вопрос не разрешается. Это равносильно приложению пластыря на засоренную рану… Я полагаю, что земля, которая распределялась бы между гражданами и отчуждалась бы у одних и передавалась бы другим местным социал-демократическим присутственным местом, - что эта земля получила бы скоро те же свойства, как вода и воздух. Ею бы стали пользоваться, да, но улучшать её, прилагать к ней свой труд с тем, чтобы результаты этого труда перешли к другому лицу, этого никто не стал бы делать. Вообще, стимул к труду, та пружина, которая заставляет людей трудится, была бы сломлена… Всё будет сравнено, - приравнять всех можно только к низшему уровню. Нельзя человека ленивого приравнять к трудолюбивому, нельзя человека тупоумного, приравнять к трудоспособному… Богатство народов создает и могущество страны. Путем же перераспределения всей земли государство, в своем целом, не приобретает ни одного лишнего колоса хлеба… Предлагается простой, совершенно механический способ: взять и разделить все 130000 существующих в настоящее время поместий. Государственно ли это? Не напоминает ли это историю Тришкина кафтана – обрезать полы, чтобы сшить из них рукава? Господа, нельзя укрепить больное тело, питая вырезанными из него самого кусками мяса; надо дать толчок организму, создать прилив питательных соков к больному месту, и тогда организм осилит болезнь».
Добавлю только, что предложения не о полном, а о частичном изъятии помещичьих земель (с выкупом или без него) правительством тоже рассматривались, но были так же аргументировано отклонены совсем не из-за их революционности.
Вообще-то речи Столыпина нужно читать и перечитывать полностью. Я же выдергиваю из них цитаты лишь из экономии места. Но и из этих цитат видно, что
а) Правительство было готово к сотрудничеству со всеми партиями, лишь бы их деятельность была направлена на созидание, а не на разрушение. В рамках этого сотрудничества правительство было открыто для критики своих законопроектов и обсуждению встречных предложений.
б) Правительство не только декларировало такую готовность, но и вполне уважительно и квалифицированно рассматривало предложения всех партий. Столыпин прямо говорит, что оно не остановилось бы перед революционной ломкой существующих порядков, если бы расчеты подтвердили, что это принесет пользу России.
Всё сбылось, что предвидел Петр Аркадьевич, о чем предупреждал он депутатов Государственной Думы, что считал гибельным для России и нашего народа.
…В связи с этим невольно вспоминается старый советский анекдот.
В районном доме культуры после лекции к лектору подходит старушка и вопрос задает:
- Скажи, милый, а социализм рабочие придумали или ученые?
- Рабочие, бабушка, - из пропагандистских побуждений браво врет лектор. - Рабочие, они – передовой класс, гегемон, они и придумали.
- Жаль, что не ученые, - печалится старушка. – Те хотя бы на собачках сначала догадались испытать…
XXV
Говорить и писать о Петре Аркадьевиче Столыпине можно лишь, полностью игнорируя прижившиеся стереотипы, опираясь на статистику и внимательно читая принятые по его инициативе и с его участием законы. Иначе получится полная ерунда или, - что даже в эти рамки не укладывается, - рассуждения Бушкова на эту тему. Их даже ерундой назвать трудно. Это – что-то за грань глупости выламывающееся с треском. Либо он сам ничего в столыпинской деятельности не понял, либо всё прекрасно понял, но сознательно вводит своих читателей в заблуждение.
Итак, прежде всего набившее всем оскомину утверждение, что Столыпин разрушал крестьянскую общину… Родилось это утверждение на пустом месте и на пустом же месте продолжает произрастать.
П. А. Столыпин вообще ничего не разрушал, ни крестьянских общин, ни чего-либо ещё. Он был и остается величайшим в истории России строителем-реформатором, а не революционером-разрушителем (не думаю, что хотя бы лесной муравейник он в мальчишеском возрасте разрушил). Своими реформами он лишь максимально упростил выход из общины тем её членам, кто к этому был готов. Тут необходим небольшой экскурс в историю.
После отмены крепостного права крестьяне, формально ставшие свободными, попали в новую «крепостную» зависимость от мира. Тот мог дать своему земляку разрешение на выход из общины в связи с желанием выделиться на отруб, или переселиться в Сибирь, или переехать в город, а мог такого разрешения и не дать. Но, несмотря на всяческие трудности и препятствия, процесс разложения общин начался не сверху, а снизу ещё задолго до назначения Столыпина на пост премьера, и двигался по России с запада на восток.
Так, в конце 70-х начале 80-х годов девятнадцатого века группа латышей купила землю в Велишковской волости Витебского уезда и распределила участки между отдельными хозяевами, расселившимся по хуторам. Их примеру последовали соседи и к началу двадцатого века в волости из 105 населенных мест неразверстанными остались только семь. В Юрбургской волости Ковенской губернии, начиная с 1870 года, расселилось 77% крестьян. На Житомирщине, где на хуторах очень эффективно хозяйствовали немцы-колонисты, за десяток лет без давления властей расселение, начавшись в одной деревне, охватило всю губернию, достигнув по отдельным волостям свыше 80% (этот и предыдущие примеры приведены по работе А.А.Кофода «Опыт самостоятельного перехода крестьян к хозяйству на отрубных участках надельной земли», изданной в С.-Петербурге в 1904 году).
Знаменитый же столыпинский указ от 9 ноября 1906 года, - ещё раз повторяю, - ничего не разрушал насильно. Он лишь максимально упростил всю процедуру выхода из общины, обязав мир в кратчайшие сроки и в обязательном порядке отпускать своих членов по первому их требованию.
«Столыпин самонадеянно полагал, что ему удастся одним махом разрушить то, что складывалось столетиями – уклад жизни десятков миллионов людей… Конечно же, такие большие скачки обречены на провал!» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр.105).
Чушь. Ничего подобного Столыпин никогда самонадеянно не полагал. Ничего, что дало бы основания обвинять его в подобном идиотизме, или хотя бы подозревать в нем, он не говорил, не писал и не делал. Наоборот.
В своей речи 10 мая 1907 года, - её без малейшего преувеличения можно назвать программной, - он говорит: «Пробыв около 10 лет у дела земляного устройства, я пришёл к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа. Разрешить этот вопрос нельзя, его надо разрешать. В западных государствах на это потребовались десятилетия». Речь, как видим, ведется не о большом скачке, а о длительной, кропотливой, черной работе.
5 декабря 1908 года, обращаясь к депутатам Государственной Думы, он говорит: «В основу закона 9 ноября положена определённая мысль, определенный принцип… идея его для всех ясна. В тех местностях России, где личность крестьянина получила уже определенное развитие, где община как принудительный союз ставит преграду его самодеятельности, там необходимо дать ему свободу приложения своего труда к земле, там необходимо дать ему свободу трудиться, богатеть, распоряжаться своей собственностью; надо дать ему власть над землею, надо избавить его от кабалы отживающего общинного строя».
И вновь возвращается он к этой теме в своей речи 15 марта 1910 года: «Да и зачем принимать искусственные меры там, где дело идет естественным своим ходом? Ведь за 3,5 года – или, вернее, за 3 года, так как закон не начал действовать немедленно после его опубликования, - до 1 февраля 1910 года заявило желание укрепить свои участки в личную собственность более 1700000 домохозяев, то есть… 17% всех общинников-домохозяев; окончательно укрепили участки в личную собственность 1175000 домохозяев, то есть более 11% с 8780160 десятинами земли, и это кроме целых сельских обществ, в которых к подворному владению перешли ещё 193447 домохозяев, владеющих 1885814 десятинами.
Таким образом, при такой успешной работе, ещё через 6-7 таких же периодов, таких же трёхлетий [курсивом выделено мною – авт.], общины в России – там, где она уже отжила свой век – почти уже не будет. Поэтому правительство, веря в жизненность законов 9 ноября 1906 года, не стремилось и не стремится вводить в закон каких-либо признаков принуждения и особенно… считало невозможным производить какую-либо насильственную ломку…
Господа, более 10 миллионов десятин общинной земли, перешедшей в личную собственность, более 500 тысяч заявлений о желании устроится на единоличном хозяйстве, более 1400000 десятин, уже отведенных к одним местам. Вот живое доказательство, которое я принес сюда, чтобы засвидетельствовать перед вами, что значит живая неугасшая сила, свободная воля русского крестьянства! И безрассудно было бы думать, что такие результаты достигнуты по настоянию правительственных чинов.
Закон вместе с тем не ломает общины в тех местах, где хлебопашество имеет второстепенное значение, где существуют другие условия, которые делают общину лучшим способом использования земли».
XXVI
Бушков доказывает, что столыпинские реформы не могли не провалиться. «Оттого хотя бы, что крестьянские хозяйства в России на треть были безлошадными, а другая треть располагала одной-единственной лошадью. Ни у каких банков и правительств не хватило бы денег, чтобы поддержать миллионы «фермеров» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр. 105).
Правильно пишет Бушков. Не хватило бы. И, исходя из этого, столыпинское правительство изначально не собиралось возложить оказание помощи крестьянам на один только Крестьянский, - или какой-либо ещё, - банк. Реформы ориентировались не на правительственную помощь, хотя она была весьма и весьма значительной, а на инициативу и предприимчивость самих крестьян. И этот расчет Петра Аркадьевича полностью оправдался.
Годы действия принятых по его инициативе законов отмечены лавинообразным ростом количества крестьянских кооперативов и таким же лавинообразным нарастанием объемов их операций. В отличие от общинника-бедняка, находящегося в тисках общинного мира, свободному крестьянину, живущему перспективой, кооперация была необходима как воздух.
Так, потребительских кооперативов в деревнях с 1901 по 1905 год было создано 641, а в период с 1906 по 1911 год – 4715. И такими же темпами росло количество кредитных товариществ.
Год Кол- во кредитных товариществ В них членов Вкладов, млн. руб.
1900 783 300000 28
1905 1680 329000 58
1910 6696 3440000 199
1913 13015 8216332 516
1914 14536 9475412 574
Насыщение деревни живым и мертвым инвентарем, капитальное строительство, мелиорация и многое другое осуществлялось именно благодаря кооперативам.
При этом надо сразу же расставить все точки над Ё. Кооперативы тех времён ничего не имели общего, кроме названия, с кооперативами времен диктатуры пролетариата. Государство оказывало им покровительство, но в рамках действующего законодательства предоставляло полную хозяйственную свободу.
Вот два примера их деятельности. Один из них – более количественный. Его я взял из работы В.В.Казарезова «О Петре Аркадьевиче Столыпине». (Москва. ВО «Агропромиздат». 1991)
. Другой пример – более эмоциональный. Он из книги Святослава Рыбаса «Столыпин» (Рыбас С. Ю. Столыпин. Генерал Самсонов. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000).
В 1907 году возник «Сибирский союз маслодельных артелей». В 1912 году с союзом уже сотрудничало 382 артели со 170 артельными потребительскими лавками, товарные обороты союза достигали почти 7,5 миллионов рублей. В 1912 году союзу удалось организовать сбыт масла непосредственно на лондонском рынке, став соучредителем «Союза Сибирских кооперативных товариществ». В 1915 году в союзе участвовало 829 артелей и 628 артельных потребительских обществ, совокупный оборот которых достигал 20 миллионов рублей.
На Алтае, в Бийском уезде, в селе Старая Барда, крестьяне организовали маслодельную артель и торговали маслом. Они сообща владели сепараторами, маслобойками, другими орудиями. Организовали кредитное товарищество, поставили на мельничной запруде небольшую электростанцию, провели в избы электрический свет. Кроме того они построили у себя клуб, - тогда они назывались «Народными домами», для которого приобрели синематографический аппарат. Кроме того ими была приобретена телефонная станция, и каждый желающий за небольшую плату мог провести в свой дом телефон.
К этому нужно добавить, что именно в Сибири крестьянские общины не разваливались. Многие переселенцы, выйдя из общины у себя на родине, вновь вступали в них на новом месте.
В доказательство успешности столыпинских реформ можно приводить очень много цифр. Можно, например, написать, что резко возросло количество приобретаемых крестьянами сельскохозяйственных машин. Возросло, это означает, что по-настоящему возросло: в 1906 году их было приобретено на сумму 39 млн. рублей, а в 1912 году – на 119 миллионов. Общая стоимость мертвого инвентаря выросла при этом на 41%. Можно написать, что в эти годы общая стоимость построек выросла на 24,6%. А можно просто написать, что в Воронежской губернии, например, количество железных крыш в деревнях увеличилось с 2323 до 51783 (может быть, Ильф и Петров были и правы, утверждая, что количества стульев статистика не знает, но вот количество железных крыш она подсчитывала). Эти последние цифры особенно важны, так как свидетельствуют они неопровержимо, что не единицы кулаков-хуторян богатели в результате реформ на фоне полного обнищания всех остальных, а наблюдался общий процесс повышения уровня благосостояния.
Но главное было не в увеличении площади пашен, не в увеличении поголовья скота, не в увеличении количество молотилок и сеялок, не в том, что село превратилось в бездонный резервуар, поглощающий в огромных количествах кирпич, цемент, кровельное железо и гвозди, не в увеличении намолотов, надоев и настригов, достигнутых за счет повышения производительности труда и интенсификации его процесса. Самое главное подметил немецкий ученый Прейер, изучавший в те годы русскую деревню: «Аграрная реформа всколыхнула всю деревню и изменила её быт… Крестьянство, связанное с «миром» было лишено своей собственной инициативы… Если раньше крестьянин работал как вол, по чужому приказу или в нужде, то теперь он стал работать с расчетом, стремясь к определенной цели, сам распоряжаясь своими средствами, доходами и имуществом… Русский самостоятельный крестьянин из фаталиста всё более превращается в предприимчивого земледельца – европейца».
И немцу-перцу-колбасе вторили русские специалисты: «Деревня уже не та; последние годы не прошли бесследно. Мысль разбужена; вытолкнута на новую дорогу. Население бросает в кооперацию и в школу, и в агрономию, и в народные университеты» (Журнал «Вестник сельского хозяйства» № 49 за 1910 год).
Население бросило в школу… Более 1,6 миллиона крестьян посетило в эти годы агрономические курсы
XXVII
А Бушков в своей книге всего этого не замечает. «Там, где один и в самом деле превратился в некое подобие фермера, сотня обнищала и разорилась полностью, потеряв всё, в том числе и землю. Тридцать процентов тех, кто из общины выделился, свою землю продали – и превратились в бездомных бродяг, пополнивших ряды городской «мастеровщины» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр. 108).
Рассуждение наиглупейшее. Прежде всего, из-за того, что своей последующей строчкой Бушков сам опровергает строчку предыдущую, полностью её смыслу противореча. Читаешь это утверждение, и крыша уже не едет не спеша, тихо шифером шурша, а уносится вдаль с гиканьем и молодецким свистом. Сам-то автор попробовал перечитать написанное им? Задумайтесь над этим абзацем ещё раз…
Задумались? Тоже бросилось в глаза, что сначала Бушков сообщает нам про 99,01% разорившихся полностью, а в следующем предложении он сообщает нам уже не про девяносто девять, а про тридцать процентов тех, кто землю продал, превратившись в бездомных бродяг? А почему, собственно говоря, бездомных? Это ведь не раскулачивание было. Землю у них купили, а не отобрали. И перспектива превращения в городских мастеровых была не самая ужасная на свете. Этот период в истории российской отмечен резким повышением уровня жизни фабрично-заводских рабочих. Во всяком случае, ночевать на вокзалах или на скамейках в городских парках им не приходилось. Но всё же зададимся вопросом, какому же числу из приведенных Бушковым можно верить? Сколько было разорившихся, 99% или 30%? Разница-то значительная. Сильно подозреваю, что верить нельзя ни той, ни другой цифре. И ту, и другую эксперт Бушков взял с потолка или высосал из пальца.
Для обоснования своего подозрения сошлюсь на речь П. А. Столыпина, где он сообщает про 1175000 хозяев, за три года действия указа укрепивших землю в свою частную собственность. А в другой своей речи он сообщает про 82000 проданных участков, но сразу оговаривает, что часть хозяев, продавших свои участки, сделали это в связи с переселением, и относить их к разорившимся нельзя. Имея эти два числа, я провел нехитрый опыт: умножил 82000 на 100, а произведение разделил на 1175000. У меня получилось не 99%, и не 30%, а неполных 7%. Этот смелый эксперимент я провел несколько раз на разном оборудовании, и у меня всякий раз получался один и тот же результат. Всем желающим я рекомендую его повторить и ручаюсь, что итог будет тот же.
Процесс расслоения крестьян по доходам, конечно же, шел, и глупо с этим спорить. Кто-то начинал богатеть не по дням, а по часам, кто-то богател, но постепенно, незаметно даже для себя самого, кто-то держался на одном и том же уровне «не хуже, чем у людей», а кто-то действительно продавал свой надел, вливаясь в ряды сельского или городского пролетариата. В связи с этим очень интересно почитать воспоминания всех участников и свидетелей этих событий, но особенно, – этих последних, - тех, кого Бушков называет превратившимися в бездомных бродяг, пополнивших ряды «городской мастеровщины».
«Родился я и провел детские годы в местечке Грузджяй Шауляйского уезда Ковенской области. Наша семья батрачила у крупного помещика Нарышкина. Он владел в Прибалтике многими имениями, а сам, женившись на англичанке, жил в Лондоне и раз в три года приезжал вместе со своей семьей на шикарных автомобилях ревизовать деятельность своих управляющих… Наша семья жила в доме, принадлежавшем помещику, имела корову, огород и мелкую живность. Мы не испытывали материальной нужды, хорошо питались, радушно принимали гостей и щедро их потчевали.
За несколько лет отец скопил 400 рублей и мечтал открыть небольшой трактир… Однако семья не пошла ему навстречу. Моя старшая сестра решительно отказалась прислуживать в кабаке пьяным…»
Согласитесь, картина вырисовывается не весьма безрадостная и немного противоречит образу изнеможенного и вечно голодного сельского батрака, безжалостно угнетаемого кровососом-помещиком. Однако продолжим. В пятнадцатилетнем возрасте автор этих воспоминаний уехал в Москву в поисках лучшей доли. Материальных трудностей в семье к этому времени не возникло, и отец его отговаривал. В Москве он сначала работал землекопом, а затем устроился в артель арматурщиков.
«Железобетон в России появился совсем недавно, в 1912 году, и профессия арматурщика считалась привилегированной, зарабатывали они иногда по 30 рублей в неделю… Артель нанималась на разные работы в Москве и в отъезде…
Поначалу я не был полноправным членом артели. Моего друга… и меня арматурщики взяли подсобными рабочими, и по ходу дела мы присматривались к их ремеслу. Миновало несколько недель… я уже выполнял все основные операции наравне с опытными товарищами, а платили нам значительно меньше… Поставил я всем угощение, оно было принято благосклонно, потому что работой я уже доказал своё право быть членом артели, и тут мою кандидатуру утвердили всем обществом».
Для меня это свидетельство ценно вдвойне и даже втройне. Во-первых, его автор родился и рос в семье сельского пролетария, во-вторых, он испытал долю пролетария городского, в-третьих, автор, - полковник Станислав Алексеевич Ваупшасов, коммунист, Герой Советского Союза, чекист немалого ранга, - не стал бы в своих воспоминаниях приукрашивать действительность царской России. Это ему бы не позволили сделать ни его убеждения, ни цензоры (цитаты взяты из книги С. А. Ваупшасова «На тревожных перекрестках. Записки чекиста». М.: Политиздат, 1988, стр.7-8, 12). К одному я только здесь отношусь с сомнением. К тому, что профессия, которой шестнадцатилетний парень овладел в течение нескольких недель, была привилегированной. Не исключаю, что слесари, токаря, квалифицированные строители, железнодорожники и многие, многие другие зарабатывали не меньше. Но речь сейчас всё же идет не Ваупшасове, а о Столыпине и результатах его реформ. И давайте эти воспоминания рассмотрим с этой точки зрения.
Ваупшасов - сын безземельного батрака, и в Москву он явился без каких-либо средств. А нормальный мужик, продав свой надел, получал за него деньги. В своей речи в Государственной думе 26 марта 1910 года Столыпин упоминал, что средняя стоимость земли в России составляла в это время 93 рубля за десятину. Получается, что даже за надел в 6-10 десятин, хозяин получал весьма значительную сумму. Во всяком случае, накопленные за несколько лет 400 рублей позволяли отцу Ваупшасова заняться семейным бизнесом, и его планы были отвергнуты семьей не из-за их нереальности, а по субъективным мотивам. Кто-нибудь возьмется поспорить с таблицей умножения, подкрепленной воспоминаниями очевидца событий?
XXVIII
Бушков ещё пишет о полном провале столыпинских реформ: «Шестьдесят процентов тех, кто переселился в Сибирь, вернулись обратно – уже окончательно разоренные и безземельные» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр. 109).
А это количество вернувшихся Бушков откуда взял? Дореволюционная Россия была страной с открытой статистикой. При желании можно найти любые данные, их никто не прятал от населения. Статистика не только знала всё, кроме количества стульев, но и ни от кого не скрывала своих знаний. Вот небольшая таблица:
Год Число переселенцев Возвратилось обратно % оборотных переселенцев
1907 427339 27195 6,4
1908 664777 37882 5,7
1909 619320 82287 13,3
1910 316163 114893 36,3
1911 189791 117308 64,3
1912 201027 57319 28,5
1913 234877 42956 18,3
1914 241874 27594 11,4
Не знаю, может быть у кого-нибудь и получится иной результат, но у меня вышло, что с 1907 года (год начала действия столыпинских законов) по 1914 год (год, когда нормальное течение процесса было прервано войной) всего переселилось 2895168 человек, а вернулось обратно 507434 человека. Чуть больше 17,5%, но никак не шестьдесят. И та же беспристрастная статистика свидетельствует, что шестьдесят процентов обратных переселенцев двинулись обратно менее чем через год после переезда в Сибирь. То есть, по-настоящему даже не попытавшись обжиться на новом месте. Видимо приехали, обнаружили с удивлением, что сибирские просторы не вымощены золотыми самородками, и даже здесь без труда не вытащишь и рыбки из Оби, и двинули взад. При этом возвращавшиеся не были все поголовно голытьбой. Исследованием, проведенным в 1911-1912 году в переселенческих хозяйствах, т.е. среди тех, кто прижился на новом месте, было установлено, что 33,2% переселенцев прибыли на место без гроша в кармане, но это не послужило им препятствием. Самое смешное, весьма красноречиво характеризующее столыпинскую переселенческую политику, что обратных переселенцев правительство тоже не бросало на произвол судьбы, и при возвращении обратно они пользовались теми же правами и льготами, какими и при дороге туда.
Но и шестьдесят процентов, и семнадцать с половиной процентов, это всё сухими числами останутся, и ничего из них невозможно будет понять, если не сравнить переселение в Сибирь и Казахстан крестьян при Столыпине с каким-нибудь аналогичным явлением. С раскулачиванием сравнивать не буду. Сами понимаете почему. Сравню с освоением целины в пятидесятые годы, когда времена уже наступили более или менее свободные, а постановлений партии и правительства было принято немеряно, денег в эту кампанию вбухано несчитано, а уж песен и стихов сочинено, кинофильмов снято, орденов и медалей роздано… Так вот, в те славные времена жить на новых местах осталось лишь чуть больше 5 (пяти) процентов приехавших. Каждый может сравнить 17,5% вернувшихся (при столыпинском переселении) и 5% оставшихся (при Советской власти) и сделать соответствующие выводы.
«Со временем ситуация ухудшилась настолько, что в Россию стали ввозить зерно. Вот именно, ввозить в «житницу Европы». В 1912 г. было ввезено 114 тонн произведенного в Восточной Пруссии зерна» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр. 97).
Да, согласимся с Бушковым: 114 тонн зерна, это – очень много. Это – почти шесть двадцатитонных железнодорожных вагонов. Шесть вагонов зерна, ввезенных в Россию из Восточной Пруссии – факт очень многозначительный. Он очень ярко свидетельствует об отсталости России даже в области сельского хозяйства, превосходстве Германии и полном провале столыпинской аграрной реформы.
Вздохнули, перевели дух… А теперь вдумаемся на этом фоне в следующие цифры: в 1913 году в кайзеровскую Германию было ввезено ржи 352 тысячи тонн, в том числе 304 тысячи тонн из России, ячменя 3238 тысяч тонн, в которых 2765 тысяч тонн - ячменя русского, овса 505 тысяч тонн, из них нашего – 271 тысяча тонн. Но кроме зерна везли ещё из России 110 тысяч живых свиней и масло, и мясо, и лен, и многое, много другое. Так ведь не в 1913 году только везли. Везли и до этого. И когда мы говорим о результатах Первой Мировой войны, мы всегда должны вспоминать, сколько за четыре года той войны русского зерна не получила Германия. Не это ли зерно и обеспечило победу союзникам?
И, если говорить серьезно, 114 тонн зерна, закупленных кем-то однажды в 1912 году в Восточной Пруссии для доставки в Россию, абсолютно ничего не значат. Во-первых, слишком мало для глобальных выводов, во-вторых, мало ли как могли в этот момент сложиться обстоятельства у какого-то конкретного хлеботорговца. Может быть, контракт горел, и было выгоднее купить зерно в Пруссии втридорога, но с доставкой в течение считанных часов. Дочь Петра Аркадьевича Столыпина Мария в своих воспоминаниях пишет, что в бытность уездным предводителем дворянства в Ковне, её отец постоянно ездил в одно из своих имений в Ковенской же губернии через Пруссию. Такие вот гримасы географии и железнодорожных маршрутов.
В действительности же в период с 1909 по 1913 год Россия удерживала за собой около четверти мировой продажи пшеницы, превосходя по этим показателям США, Канаду и Аргентину вместе взятые, и треть экспорта ржи. В 1913 году вывоз хлеба дал нашей стране 594,5 миллиона золотых рублей.
Вот как комментирует это господин Бушков: «Крестьянин-единоличник здесь совершенно ни при чем. Всё зерно, уходившее на экспорт, было произведено либо в хозяйствах южнорусских помещиков, либо на казачьих землях, где опять-таки экспортный хлеб давали не одиночки, а крупные хозяйства» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр. 93).
Чем же тогда объяснить, что за десять предвоенных лет объем продаж сельскохозяйственной продукции за границу удвоился? Дело в том, что в эти годы количество помещичьих хозяйств сокращалось. Те из помещиков, кто не смог вписаться в новые условия хозяйствования, - рудименты времен Очакова и покоренья Крыма, - разорялись и торопились продать свою землю Крестьянскому банку. Что же касается казачьих земель, то там крупных хозяйств было крайне мало. Но даже если и предположить, что всё без исключения экспортируемое зерно производили в помещичьих хозяйствах, - всё-всё, до зернышка, - торговала-то Россия не только зерном. Оно давало лишь около трети выручки.
В том же самом 1913 году Россия продала за границу 4763 тысячи пудов сливочного масла. Из них 4442 тысячи пудов – из Сибири (в период с 1907 по 1913 год его производство выросло там на 1029 тысяч пудов). Ещё при жизни Столыпин отмечал в одной из своих речей: «…Приливом иностранного золота на 47 миллионов рублей в год Россия обязана Сибири. Сибирское маслоделие дает золота вдвое больше, чем вся сибирская золотопромышленность». Я думаю, что даже Бушков не станет утверждать, что масло тоже производилось в помещичьих хозяйствах. В Сибири их отродясь не было. А в 1912 году только в Англию сибирского масла было вывезено на 68 миллионов рублей. Но, как я уже выше писал, продавали и много другое, что относится к разряду сельскохозяйственной продукции.
И наличием крупных хозяйств экспорт этого вида продукции не объяснить. По количеству колхозов и совхозов, то есть именно крупных хозяйств, Советский Союз явно превосходил Соединенные Штаты, Канаду, Аргентину, Австралию и все страны Западной Европы вместе взятые. В этом деле они от нас безнадежно отставали. Но как только работников в колхозах перестали удерживать драконовскими методами, и такими же методами выгребать из них продукцию, не всегда оставляя на прокорм самим работникам, Советский Союз моментально превратился в крупнейшего импортера продуктов питания. Так что, не в величине хозяйства дело.
XXIX
Успех столыпинской аграрной реформы подстегнул и развитие промышленности. На протяжении всего времени существования Советской власти наши экономисты сравнивали успехи Советского Союза, - в тех редких случаях, когда им разрешали это делать, - с показателями 1913 года. Не случайно. Было с чем сравнивать и на что равняться.
Я не экономист и не промышленник. Поэтому увеличение количество добытого угля (+79,3%) и выплавленной стали (+53,1%) на меня впечатления не производят. Но вот увеличение ассигнований на народное просвещение с 1902 по 1912 год более чем втрое (на 216,2%) понятно, и производит впечатление даже и на полного профана в области экономических наук. А в 1913 году на эти цели было отпущено средств ещё на 17,3% больше, чем в 1912-ом.
В своей книге Бушков «разоблачил миф» о якобы имевших место успехах российской экономики. «Если брать чисто количественное выражение, то полное впечатление, что российская экономика и в самом деле неслась вперед семимильными шагами: процент роста огромный, капиталовложения растут. Но тут имелись свои тонкости.
Это были иностранные капиталы. И большая часть российской экономики была подмята иностранцами, поскольку им и принадлежала…» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр. 98-99).
Что ж, мнение прославленного автора детективов по данному вопросу очень интересно и авторитетно (хотя и удивляет оговорка «если брать чисто количественное выражение…»; а на что ещё следует обращать внимание, коль речь идет об экономике?). Но он уже однажды голословно приписал премьер-министру Столыпину несвойственные тому намерения совершить большой скачок, разрушив крестьянскую общину в кратчайшие сроки. И не замечает разницы между 99,01% и 30%. Думаю, что даже он не удивиться и не обидится, если я его мнение сравню с мнением тех, кто видел проблему изнутри.
«Железные и водные пути, кредит, забота о кооперации – вот с чего надо начать экономическое оздоровление России. Производительные займы за границей – вот единственное орудие подъема экономической силы нашего отечества».
«Для страны выгоднее ввозить средства для производства, чем его результаты, т.е. выгоднее допустить капиталы, чем иностранные фабриканты».
«Заграничный капитал, выводя нас из состояния данников иноземной промышленности, в конечном итоге способствует возникновению национального капитала».
«Нельзя забывать, что Россия – как это ни странно для тех, кто привык верить, что в России всё скуплено, всё присвоено иностранцами, принадлежит как раз к числу тех стран, куда капитал идет крайне неохотно, притекая крайне медленным темпом. Причинами этого являются отсутствие правовых условий… архаичность многих наших законов, недостатки нашего торгового законодательства и, сказал бы я, отсутствие уверенности в существовании твердой экономической политики».
Это были цитаты из докладов и отчетов Союза промышленных и торговых предприятий России, приведенные мною по книге Рыбаса С.Ю. «Столыпин. Генерал Самсонов» (Москва: ОЛМА-ПРЕСС, 2000, стр. 142-143). Почему-то я этим мнениям, - в сочетании с данными об увеличении расходов на образование, - верю немножко больше, чем мнению человека, считающего, что сто от ста одного и 30%, это – одно и то же.
Я далек от того, чтобы представлять себе или пытаться изобразить Россию того времени царством всеобщего благоденствия и процветания. Такого не бывало и не бывает нигде и никогда. Все равны, и всем хорошо - только на кладбище. Но наша страна развивалась и перла вперед, набирая скорость. Как набирает скорость автомобиль, водитель которого благополучно миновал пост ГАИ, как ускоряет перестук колес экспресс «Владивосток-Москва», получив от диспетчера «зеленую улицу», как вжимает в кресла своих пассажиров реактивный лайнер на взлетной полосе, получив разрешение на взлет.
И что происходило в те времена в России, что творилось в умах людей и в их душах нам, - сегодняшним, - представить очень легко.
…Сосед, вчера ещё такой же работяга, как и я сам, стреляющий десятку до получки, рискнул набрать денег в долг и открыл шиномонтажку. Сам работал день и ночь без выходных и отпусков, измучил до полусмерти жену и детей и расплатился с долгами. Но только для того, чтобы взять ещё больший кредит, и пристроить к шиномонтажке магазин автозапчастей. Ругался с продавцами, лебезил перед поставщиками, прогибался перед покупателями, прятался от кредиторов, зубами скрежетал от одного упоминания о бандитах и матерился как сапожник, когда в разговоре случайно упоминалось о милиционерах, СЭС, пожарниках, налоговой инспекции или районной администрации. По именам и отчествам выучил всех арбитражных судей от Находки до Страсбурга. Целых пять часов пил без просыпу в черной депрессии во время очередного дефолта. Бешеные деньги вбухал в оборудование для автосервиса, но в это время поменялись в очередной раз законы, и лицензирование автосервиса стало стоить в несколько раз дороже, чем немецкое, - по последнему слову техники, - оборудование для него. Но вот, прошло несколько лет, и он ездит на иномарке и отправляет жену отдохнуть на Средиземное море…
…А другой мой знакомый, устав ждать вечно задерживаемую зарплату, вместе с такими же, как и он, сумасшедшими, - как я их не отговаривал, - отгородил ржавым железом в углу неотапливаемого цеха закуток и начал из каких-то отходов чуть ли не слюной клеить шпатели и кисточки. Три года они все жили за счёт своих жен, пригораживая к одному закутку другой, покупая в одном месте списанный пресс, а в другом – неисправный сварочный аппарат. И вот уже возле их офиса не протолкнуться от «Газелей» и «Чебурашек» покупателей, из факсов непрерывной лентой тянутся всё новые и новые заявки от заказчиков, а телефоны к вечеру начинают хрипеть и нести околесицу, передразнивая менеджеров (их было бы правильнее называть маркитантами или маркитантками, но у нас почему-то прижилось «менеджер»)…
Вокруг городов вырастают один за другим коттеджные микрорайоны и поселки, на улицах сверкают витринами и вывесками новые магазины, на месте развалюх возносятся многоэтажки банков. Выбоины и колдоёбины уступают место аккуратно уложенной тротуарной плитке, автомашинам стало тесно на улицах, телеведущий рассуждает о тех французских курортах, которые русским туристам следует посещать, и о тех, которые надлежит бойкотировать… И кулаки сжимаются от классовой ненависти. Ведь это не мои банки, не мои заводы, не мои магазины, не мои коттеджи, не мои автомашины. И не мои дети учатся в престижных университетах, знают по несколько языков, а на стажировку уезжают в США и Великобританию.
Разворовали Россию, сволочи! Продали!! Всю власть Советам!!! А этих гадов – к стенке, к ногтю, в распыл, в штаб Духонина, в Могилевскую губернию... Особенно того, который начинал в отгороженном какой-то дрянью уголке цеха; будет знать, как предавать свой класс. И сыновей их – к ногтю, чтобы не смогли отомстить за убитых отцов. И их жен с дочерьми – тоже к ногтю. Но сначала, - архиважно, - их оттрахать во все щелки, чтобы не брезговали, не кривились от одного только вида и запаха рабочего человека (а я и выпил-то всего ничего – только фанфурик боярышника). А автомашины отнять и разделить между трудящимися поровну. И магазины тоже отнять, пусть будут общими, но сначала разбить, или, хотя бы, помочиться на сверкающие витрины…
Впрочем, я, кажется, немного замечтался, и пора вернуться к теме. В заключение – несколько слов о «столыпинских галстуках» и военно-полевых судах…
XXX
Открываем Большую Советскую Энциклопедию (том 21) и на странице 556 читаем: «По стране прокатилась новая волна репрессий. 19 авг. [1906 года - прим. авт.] были введены воен.-полевые суды. За 6 мес. их существования были приговорены к смертной казни ок. 950 чел.» (Москва. Издательство «Советская энциклопедия». 1975).
Дополняем цитату из БСЭ цитатой из книги Бушкова: «И нелишним будет упомянуть о кровавых столыпинских нововведениях. Именно по его настоянию царь подписал печально известный указ о военно-полевых судах… Несколько тысяч человек распрощались с жизнью именно из-за этих «реформ». Достаточно было объявить ту или иную губернию на военном положении (а на таковом в то время пребывали три четверти губерний), как определенная категория уголовных дел переходила в ведение военно-полевых судов, состоявших исключительно из обычных строевых офицеров (без привлечения военных юристов). Суд совершался не позднее 48 часов после ареста подозреваемого, и приговор (большей частью к виселице) должен был приводится в исполнение не позднее 24 часов с момента внесения. Это означает, что ни о каком серьезном расследовании не могло быть и речи. Это означает, что гибли, в основном, невиновные… Что могли понимать в уликах и доказательствах два-три строевых офицера, не умевших произвести простейшие следственные процедуры?!» (Бушков А. Сталин. Корабль без капитана, стр. 110).
После прочитанного, особенно в книге Бушкова, в воображении предстает образ поддатого офицера в расстегнутом кителе и несвежей сорочке, который между двумя рюмками водки, не вынимая папироски изо рта, подписывает смертные приговоры случайно схваченным на улице по малейшему подозрению мастеровым, вся вина которых заключается в непочтительном взгляде и мозолистых ладонях.
Так вот, ничего этого не было.
На книгу Бушкова можно в данном случае просто внимания не обращать. Он даже для себя не выяснил, сколько же офицеров вводилось в состав военно-полевого суда, два или три. Специально для него сообщаю, что офицеров должно было быть не два и не три, а пять. Суды состоялись через сорок восемь часов не с момента задержания подозреваемого, а с момента совершения преступления. Приговоры же приводились в исполнения не в течение суток с момента вынесения, а в течение суток с момента их утверждения в вышестоящей инстанции (почему эти мелочи имеют значение, я поясню буквально через минуту). Все эти сведения, как и количество вынесенных приговоров, - 1102 за восемь месяцев, - изложены в исторической энциклопедии, прочитать которую Бушков, видимо, не удосужился, и лепит от фонаря про несколько тысяч казненных.
…По количеству фактических ошибок на квадратный сантиметр текста, данный отрывок его книги превосходит все мыслимые пределы. Хотя я и слыхал где-то об умнике, который слово из трёх букв «ЕЩЁ» написал с четырьмя ошибками – «ИЗЧО»…
Но Бушков написал откровенную ерунду, над которой можно только посмеяться, а статья в энциклопедии имеет правдообразную форму, поэтому настораживает. Почему речь идет о шести месяцах деятельности военно-полевых судов и не о приведенных в исполнение, а о вынесенных смертных приговорах? Видимо, читатель сам должен догадаться, что в следующее шесть месяцев приговоров было вынесено ещё столько же, потом – ещё, и так – до самого крушения проклятого режима Николая Кровавого. А приводились в исполнение приговоры сразу после их вынесения.
Ещё раз повторяю – не было ничего подобного. Во-первых, вводя военно-полевые суды, правительство изначально видело в них меру чрезвычайную и временную. Столыпин даже не попытался, - да и не планировал этого, - провести закон о военно-полевых судах через Государственную Думу. А без обсуждения и одобрения народными избранниками он автоматически, согласно действующему законодательству, спустя восемь месяцев от даты начала действия утрачивал силу. Но ещё за два месяца до истечения срока его действия своим циркулярным письмом от 16 февраля 1907 года Столыпин довел до губернаторов на местах требование всячески ограничивать действие этого закона, и в военно-полевые суды передавать только материалы об особо вопиющих преступлениях.
Во-вторых, правительство изначально относило к сфере компетенции военно-полевых судов только решение вопроса об убийцах и вооруженных грабителях. И только в тех случаях, когда последние схвачены на месте преступления с оружием в руках (поэтому и срок вынесения приговора был установлен не от момента задержания подозреваемого, как пишет Бушков, а от момента совершения преступления). Во всех же остальных случаях процедура следствия и суда протекала обычным порядком.
В-третьих, даже эти приговоры в отношении несомненных душегубов и разбойников не приводились в исполнение немедленно, а требовали утверждения командующими военными округами. Те же их сплошь и рядом не утверждали. Из 1102 приговоров в исполнение было приведено 683.
Теперь немного арифметики. Военно-полевые суды действовали в течение восьми месяцев на территории восьмидесяти двух губерний, объявленных на военном положении или на положении чрезвычайной охраны. Делим 1102 приговора на 82, а затем ещё на 8. В итоге получаем чуть больше 1,6 приговора (не казни) в среднем на губернию в месяц. Образ полупьяного офицера с папироской в зубах, подмахивающего не глядя расстрельные списки, рассеивается как утренний туман.
Для сравнения – за три года, с 1906 по 1909, революционерами было совершено 26268 покушения, во время которых было убито 6091 должностных и частных лиц и ранено более шести тысяч человек. Казнено же властями за этот срок (в том числе и по приговорам военно-полевых судов) 2825 человек.
Цинизм - говорить о казнях людей с точки зрения арифметики, поэтому обсудим, о ком мы, собственно, говорим. О людях ли?
XXXI
И в царское, и в советское время почему-то было принято романтизировать образ террористов тех лет. Да, дескать, и от их рук иногда гибли невинные люди, но в целом юноши бледные со взором горящим, революционеры-террористы, охотились исключительно на царских сатрапов и опричников. И если их методы заслуживают некоторого порицания из-за их нецелесообразности, - отдельные террористические акты не могли решить вопрос кардинально, идти следовало другим путем, - то сами они заслуживают всяческого уважения.
Чушь. Ничем те террористы не отличались от нынешних, захватывающих родильные дома, зрительные залы и школы. Ну, может быть, фасон одежды изменился, да средства убийства людей у нынешних «идейных» душегубов более совершенны. А больше нет никаких отличий.
Вот, описание рядового террористического акта…
«Во время церковного парада на соборной площади, которым командовал генерал Неплюев, шестнадцатилетний мальчик Макаров бросил в него бомбу. Она не взорвалась. Следовательно, Макаров волей или неволей, но действием своим никому вреда не причинил. Но на помощь ему поспешил его сотоварищ, матрос Фролов, находившийся в толпе и имевший нелепость держать бомбу в кармане, и с таким смертоносным орудием, которое от толчков неминуемо должно было взорваться, он вздумал пробираться вперед, сквозь тесную, собравшуюся на зрелище толпу. Что неизбежно должно было случиться, случилось. У Фролова, толкаемого со всех сторон народом, бомба разорвалась, и первой жертвой взрыва стал сам виновник его. От взрыва пострадали и другие. Но, как всегда, когда толпу охватывает паника, началась давка, бегство, и никто не щадил другого, и только на месте в Севастополе мы узнали, что число жертв, приведенное полицией и газетами, потому так велико, что каждая царапина, каждый синяк, хотя бы произошедшие от давки, были посчитаны в число поражений от бомбы, и потому само событие выросло до максимальных размеров».
Читатель, наверное, обратил внимание с каким сочувствием к террористам сделано это описание. Не удивляйтесь. Пишет это мать Бориса Викторовича Савинкова, арестованного по обвинению к причастности к происшествию, приехавшая в Севастополь по телеграмме его защитника. Цитата взята из книги В.Ропшина (Б.Савинкова) «То, чего не было» (Москва. Художественная литература, 1990). Её сочувствие к террористам понятно: и принято тогда было сочувствовать террористам, а не их жертвам, и сын попался, и его могут повесить. Объяснимо и то, что она не заостряет внимания на количестве жертв.
Но мы зададимся вопросами - при подготовке покушения революционеры не знали, что взрывать бомбы придется в толпе? Они не думали, что от взрыва при этом неизбежно погибнут и будут ранены посторонние? Они не догадывались, что взрыв обязательно вызовет панику в толпе, и от давки пострадает людей, - абсолютно непричастных, - ещё больше, чем от взрыва? Уверен, что знали, думали и догадывались. Единственная случайная здесь жертва – матрос Фролов. Наверняка, именно воспользовавшись паникой, он рассчитывал скрыться после взрыва с места происшествия.
А вот - другой пример. Взрыв столыпинской дачи на Аптекарском острове 12 августа 1906 года…
По обычаям тех лет должностные лица Российской империи жили по месту своей службы, и все, без исключения, обязаны были регулярно вести прием посетителей. Попасть на прием к «сатрапу» любого ранга было до смешного просто. Что же, при подготовке революционеры не знали, что во время покушения в доме, кроме жены и шестерых детей Столыпина, должна была быть ещё масса всякого народа? Знали прекрасно. У них план покушения именно на этом и строился: в приемные часы Столыпин будет обязательно в своей резиденции, а попасть в помещение, - а может быть и в кабинет, - будет гораздо легче.
Читаем список погибших от взрыва. Непременный член Ярославского губернского по земским и городским делам представителя коллежский асессор Николай Юльевич Слефогт – 32 года. Отставной статский советник Михаил Тимофеевич Вербицкий – 60 лет. Гражданский инженер Иероним Иулианович Терлецкий – 25 лет. Крестьянин Нижегородской губернии Петр Григорьев Синятин – 47 лет… Всего двадцать семь погибших и тридцать два раненых. Жена прапорщика запаса Ольга Евгеньевна Истомина, тридцати двух лет, с пятилетним сыном пришла подавать министру внутренних дел прошение о пособии. Вместе с ребенком её и убили. Погребены за казенный счет на Смоленском кладбище. Случайные жертвы? Нет, конечно. Всех этих людей революционеры ещё при планировании теракта списали в расход.
Нам рассказывали, что революционеры не жалели себя ради будущего народного счастья. Ложь. Они не жалели людей ради каких-то своих идей. А вот себя они очень даже жалели, и диалект военно-полевых приговоров поняли прекрасно. Террор в России резко пошел на спад. Не потому, что кадры революционных боевиков были выбиты репрессиями - как мы видели количество казненных невелико для нашей страны. А потому, что старые боевики кинулись в полицию каяться, колоться и предлагать себя в стукачи, или разбежались как тараканы по эмиграциям, а рекрутировать новых становилось всё труднее и труднее: бросив митинговать и размахивать красными флагами, все занялись работой.
Здесь невольно возникает вопрос: нормальными ли людьми революционеры были, а если были нормальными, из каких побуждений они стали революционерами? Взять хотя бы того, кто и сегодня, подобно графу Дракуле, живее всех живых. Ульянов (Ленин) Владимир Ильич. Допускаю, что революционером-марксистом он стал из сострадания к простому народу, лишенному при царизме элементарных прав и свобод.
Но вот прошла первая революция. В России созвана Государственная Дума, где представители разных партий предлагают совершенно открыто и гласно свои, - самые лучшие, - пути решения наболевших проблем, обсуждают законопроекты, предают гласности злоупотребления правительственных чиновников. В стране отменена цензура, и выходят сотни газет и журналов самых разных направлений. В стране набирает обороты столыпинская крестьянская реформа, люди свободно трудятся на своей земле и улучшают своё благосостояние. В стране развивается промышленность, профсоюзы действуют открыто и легально, и уровень жизни фабрично-заводских рабочих неуклонно повышается.
Всё. Борцам за народное счастье нет больше необходимости скитаться по заграницам. Приезжай и работай. Пустят обязательно. Даже Красина Леонида Борисовича, соучастника десятков терактов (покушений и убийств) и экспроприаций (разбоев и грабежей) пустили и не преследуют.
Ты можешь стать депутатом Государственной Думы и добиваться от правительства изменения избирательных законов и увеличения ассигнований на народное просвещение и здравоохранение. Ты можешь стать журналистом и со страниц газет преследовать каждого заворовавшегося, или просто не соблюдающего приемные часы чиновника. Ты можешь пойти работать по своей специальности юрисконсультом в рабочий или крестьянский кооператив. А если тебе этого мало, можешь организовать коммуну, - если отыщутся желающие к тебе присоединиться, - и показать всем, как хорошо трудиться и жить рабочим и крестьянам при социализме.
Может
По следам расследований
Здорово. Было интересно почитать.
Почему то вспомнилась "Россия которой не было" и последовательно отстаиваемая Бушковым точка зрения, что ига монгольского не было в принципе, а все побасенки о нем это происки тупой "образованщины" и "научной мафии". И 30 вопросов, на которые он предложил ответить сторонникам классической точки зрения не выходя за рамки классической же версии событий. Недавно Бушков заявил что прошло много лет он еще много узнал и отказывается от своего старого мнения, наверное скоро издаст обновленное (развернутое на 180 градусов) мнение. Интересно будут ли там ответы на эти 30 вопросов в рамках его нового мнения?
ЗЫ. наверное этот вопрос был в теме про Иго и камнеметы но к сожалению никак не могу осилить такую огромную "бороду"
Почему то вспомнилась "Россия которой не было" и последовательно отстаиваемая Бушковым точка зрения, что ига монгольского не было в принципе, а все побасенки о нем это происки тупой "образованщины" и "научной мафии". И 30 вопросов, на которые он предложил ответить сторонникам классической точки зрения не выходя за рамки классической же версии событий. Недавно Бушков заявил что прошло много лет он еще много узнал и отказывается от своего старого мнения, наверное скоро издаст обновленное (развернутое на 180 градусов) мнение. Интересно будут ли там ответы на эти 30 вопросов в рамках его нового мнения?
ЗЫ. наверное этот вопрос был в теме про Иго и камнеметы но к сожалению никак не могу осилить такую огромную "бороду"