Подведем итоги. Внимательно!
Все это есть сухой остаток от рассуждений Суворова, именно это он последовательно провозглашает на страницах всех своих "трудов". Разумеется, все эти его утверждения - бред, имеющий очень мало общего с действительностью. Это можно заключить хотя бы из угрожающе малого количества цитат, привлекаемых Суворовым для подтверждения своих тезисов, а также постепенно ставшее тотальным отсутствие сносок на источники.
Для того чтобы сделать свой текст убедительным, что является весьма непростой задачей при отсутствии вызывающих доверие цитат и крайнем неправдоподобии основных его постулатов, Суворов использует целый ряд специфических приемов. Сейчас мы с вами вкратце познакомимся с каждым из них.
1. Ложь. Эта весьма распространенная метода, прочно угнездившаяся на страницах всех его книг. Вспомним, к примеру, утверждение из "Ледокола", что танки БТ никогда не использовались на своей территории. Вспомним как в "Дне "М" Суворов изобрел Жуковский "блицкриг" на Халхин – Голе, напрочь игнорируя то, что война велась уже более двух месяцев, и, между прочим, именно оборонительная! Вспомним, как проврался Суворов, убеждая нас, что "пивной путч" Гитлера и беспорядки Тельмана произошли в один и тот же день. И таких примеров полно, больших и малых.
2. Преувеличение. Например (в течение всего повествования на протяжении всех книг), значения Советского Союза. Скажите, пожалуйста, почему это, хотелось бы знать, европейские дела у Суворова решаются где-то на периферии Европы? Куча места отведена позиции Советского Союза и его руководства, меньше - Гитлеру, который, впрочем, только для того и существует, чтобы идти у Сталина на поводу; а вот Англия и Франция упоминаются исключительно для галочки и зачастую лишь как невинные и ни о чем не подозревавшие жертвы событий, как-то все время идущих мимо них. Как, хотелось бы знать, можно описывать предвоенную Европу, не освещая подробно действий английского и французского правительств? Они ведь были тогда самыми мощными державами Европы и мира, имели сильнейшие вооруженные силы, огромный экономический и индустриальный потенциал, они были колоссальными колониальными империями, и, наконец, именно Англия и Франция вышли победителями из последней на тот момент войны. Именно Англия и Франция были гарантами существования и соблюдения ими же разработанных и проводимых в жизнь Версальских договоренностей!
И когда мы говорим о вооружении Германии и задаемся вопросом о том, кто же там помогал Гитлеру, мы должны в первую очередь посмотреть на авторов и гарантов международных договоренностей, запрещавших Германии это делать. Кто эти гаранты? СССР? Нет! Так почему же он должен делать работу англичан и французов, на которую они с готовностью подрядились? СССР, конечно, направлял туда и сюда всевозможные протесты, да только вот считались с ними те же англичане и французы слабо. Но все это остается в рассуждениях Суворова за кадром. Фильм о Европе, а две самые мощные державы этого региона - за кадром, в кадре же мы видим только находящийся на далекой периферии Советский Союз и его демонического лидера. Почему к СССР применена такая лупа? Очевидно, что дядя режиссер мухлюет! Другой, менее общий пример - преувеличение всех мыслимых характеристик советского вооружения кануна и начала войны. Тут не имеет смысла повторяться, в тексте книги техническим подробностям уделено достаточно места.
3. Умолчание. Плавно переходящее из преувеличения и дополняющее его. Скажите, вы встречали хоть раз на страницах Суворова упоминание Лиги Наций? Я - да. Единожды (см. "Самоубийство", с.315)!!! Хотя читал суворовские сочинения буквально в четыре глаза и несколько раз. А попробуйте написать несколько томов истории "холодной войны", лишь единожды упомянув ООН! Но вместо объективного изложения фактов нам снова тычут чертом в банке, находящимся на окраине Европы и регулярно дискриминировавшимся в той самой Лиге Наций, - Советским Союзом. Историю "холодной войны" не напишешь без Китая и Мао, но основные действующие лица находились не там! А СССР на ведущие роли как раз по итогам Второй мировой и вышел!!! Или, к примеру, встречали ли вы в сочинениях Суворова танк Т-26?
Я - да. Единократно (см. "Самоубийство", с.311)!!! Вы уже знаете, что именно Т-26 был самым многочисленным и распространенным танком РККА перед войной, "рабочей лошадкой" советских танкистов предвоенных лет, и в самом начале войны тоже, это - основная масса тех десятков тысяч советских танков, которыми все время трясет Резун. Напишите историю танков в Великой Отечественной, лишь единократно упомянув Т-34, и тогда вам станет понятно, как писались суворовские "труды"! Кстати, даже в этих местах и самая крупная тогдашняя международная организация, и основной на то время советский танк именно упомянуты, только упомянуты между прочим...
4. Образность и упрощение. Это - один из приемов, делающий труды Суворова очень популярными, но также и позволяющий ему искажать историю, не вызывая подозрений у неспециалистов. История - простая наука, там все сходится, как в кроссворде, - пишет какой-то там хренов суворолюб в "Русской мысли", но помните, что только дураку всегда все бывает ясно. Для примера задачка: отыщите подлинные причины событий, произошедших с десятком ваших знакомых за неделю. Встаньте на место каждого, опишите мотивы их действий. Это очень просто? Все сошлось, как в кроссворде? Если да, то вы просто плохо их знаете. Люди - не заводные куклы, механически исполняющие обусловленный кем-то танец, их поступки часто нелогичны, им свойственно принимать решения при неточной и неполной информации о событиях, они, наконец, ошибаются. А история стран и народов весьма похожа на многократно усложненное повторение истории простых людей. Так что излишняя простота в изложении научных исследований (а Суворов, напомню, претендует на вклад в науку) часто бывает хуже воровства. Вопиющий пример, который так и просится на эту страницу - наш "летучий шакал" Су-2 и проводимая Суворовым далекая, похоже, исключительно ассоциативная аналогия с Никадзимой B-5N. Сравнение делается Суворовым на уровне детсадовского стишка: вот это - стул, на нем сидят, вот это - стол, за ним едят, и далее в тех же доходчивых выражениях объяснено, что сидеть на столе и есть за стулом нельзя, хотя вообще-то мы с вами знаем, что даже и это не вполне так. Разумеется, в любой книге, и научной, и популярной, должен соблюдаться определенный баланс между простотой и точностью в следовании всем известным фактам, и далеко не все могут достичь удачного синтеза того и другого. Но у Суворова - особый случай, когда простота нужна не как средство верно передать историческую реальность, а как средство эту реальность закамуфлировать.
5. Культ себя. Об этом мало говорилось в тексте; не относящиеся к сути повествования куски я просто отбрасывал, но здесь следует остановиться на этих вещах подробнее. Чтобы читатель поверил такому количеству бреда и, как говорят в армии, неутыков, наш храбрый автор должен был представить себя ни много ни мало виднейшим спецом по армии, и экспертом в истории. Свой авторитет Суворов воздвигал долго, целеустремленно и целенаправленно, а теперь любовно полирует со всех сторон, благо сказать, по большому счету, ему уже нечего. Я до сих пор остаюсь в шоке от того, как беззастенчиво Суворов рисуется перед своим читателем на страницах своих книг.
6. Культ врага. Воевать с пустым местом не очень удобно, а с не пустым - очень опасно, когда твое единственное оружие составляют потоки слов. Поэтому Суворов пишет себе врага широкими мазками, не стесняясь в выборе выражений, но обозначая его предельно размыто: коммунисты, кремлевские фальсификаторы и продажные историки. Говоря о своих оппонентах, Суворов, в частности, пишет, что "выросли целые поколения добровольных защитников коммунистической лжи о нашей невероятной, поистине необъяснимой тупости" ("Последняя..." с.145). Я знаю, что это про меня, но я себя что-то не узнаю. И других его критиков не узнаю тоже. Кто это из оппонентов Суворова, скажите мне, пожалуйста, пишет о "нашей невероятной, поистине необъяснимой тупости"! Я не требую десятков тысяч фамилий, хотя мне были обещаны "целые поколения" соратников, но назовите трех!!! Здесь абсолютно советский, точнее даже сталинский прием - приписывание оппоненту точки зрения, имеющей гораздо больше общего с критиком, чем с критикуемым автором, после чего доводы, якобы принадлежащие врагу, с блеском разбиваются. Разница со Сталиным есть только в том, что критика вождя всегда имела адресатов, у Суворова при конкретном тезисе присутствует оппонент, о котором ничего не сообщается, фамилии злодеев (как правило, несколько) появляются только при упоминании размытых общих положений. Пример - на народ клевещут "Иосиф Косинский... Косинскому подпевают М.Штейнберг, Ю.Финкельштейн, Л.Квальвассер, Л.Розенберг и еще целая орава" ("Самоубийство", с.329-330) - видимо, злобствуют хором, и исключительно "вообще", а вот конкретное обвинение фальсификаторов в том, что "На вопрос: "Зачем Сталин согласился помогать Гитлеру рубить относительно узкий коридор через Польшу?" - коммунистические историки пытались придумать ответы, но неудачно" ("Ледокол", с.41[40]) оказывается адресованным в пустоту, ведь "коммунистический историк" - это не фамилия, не звание и не должность.
7. Создание атмосферы. Этот прием, появлявшийся в "Ледоколе" еще в несовершенном виде (помните: "Каждый германский школьник знал, чем в конечном итоге для Германии кончаются войны на два фронта" ("Ледокол", с.42[41])? Создается ощущение, что ничем не доказанный тезис - сама очевидность) позже был доведен автором до невиданных высот. С помощью целых абзацев пустопорожних рассуждений ("Исследователь порой отдает всю жизнь научному поиску. И вот однажды... Именно такая удача выпала и на мою долю. В пропыленных архивах я нашел... судя по документам, сосредоточил в руках необъятную власть... было достаточно власти, чтобы ввести в сражение одновременно пять армий. Или десять. Или двадцать" ("День "М", с.40-41 [366]); а назвал бы сразу окончательное число, ведь не было бы того эффекта, а?) Суворов ухитряется придать значимость вещи абсолютно второстепенной (в данном случае - сталинскому псевдониму "Иванов"), которая ему нужна для придания исключительности разработке и строительству Су-2, ведшемуся под этим названием. Суворову, для того чтобы добиться доверия читателя, мало просто сообщить факты и определенным образом их трактовать, для этого его факты слишком выборочны, а трактовки легковесны, уверенности в тезисах нет, и
поэтому Виктору нужна вера. Чтобы добиться веры в свои тезисы, Суворов специально подготавливает восприятие читателя с помощью эмоциональных, но никак не относящихся к делу рассуждений, призывая к работе воображение, но не сознание. Его текст в данном и многих других случаях развивается по законам спиритического сеанса, когда духовидец, производящий руками над свечкой магические пассы и едва слышным шепотом бубнящий заклинания, не забывает подмигивать зрителю, мол, смотри, вот-вот начнется... А затем во весь голос гаркнет какие-нибудь "хабры-бабры", и тут уж только у самого крепкого нервами читателя волосы на голове не зашевелятся.
8. Умышленное неправильное цитирование. Примеров этому масса. Да и комментировать тут, пожалуй, нечего - исследователь, в отличие от пропагандиста, не может себе позволить ложь. А у Суворова мы в каждой книге встретились с умышленно искаженными цитатами. Самый показательный пример, это, скорее всего, цитаты из "Правды" в конце пятой главы "Ледокола". Это - голая неприкрытая ложь, не имеющая никакого оправдания. Не мог Суворов, приводя цитату из статьи Емельяна Ярославского, не заметить имени ее автора и имени автора цитаты (Франческо Сфорца).
9. "Мертвые души". Это я про источники Суворова. Главный парадокс его творчества заключается в том что, как только наш бристольский "эксперт" ссылается на какую-либо книгу и начинает называть ее авторов "замечательными историками", - это верный признак того, что книгу он или не читал, или ее содержание является злой насмешкой над суворовскими теориями. Так было с книгой Бушуевой про "Фашистский меч", так было с "гиперсекретными" мемуарами Сандалова, так же было и со статьей "двух мужественных, то есть настоящих историков" - Золотова и Исаева в "Военно- историческом журнале", выводов которых Суворов благоразумно предпочел не приводить. Господа суворолюбы, раз ваш кумир советует прочесть - не упрямьтесь. Читайте. Не любите, "не читая".
10. "Забытые обещания". Как вы, наверное, уже заметили, Суворов горазд давать обещания, но далеко не всегда готов их выполнять. Классическим примером этой суворовской методы является та самая, давно забытая "отдельная большая тема", успевшая со времен "Ледокола" стереться и забыться в суворовском сознании.
11. Смешивание этических и целесообразностных критериев оценки. Для того чтобы привести читателя к готовности воспринять нереальную суворовскую концепцию, необходимо побольше апеллировать к эмоциям, а тут данный прием безотказен. Вот, к примеру, нападение Германии на Советский Союз Суворову кажется вполне оправданным: конечно, ведь иначе ей крышка от злобного Сталина, ее нельзя обвинить в агрессии, ведь она просто боролась за свое существование; а вот СССР, по Виктору, виновен в том, что хотел напасть, потому что мечтал о порабощении и концлагерях. Знакомо? Действия немцев целесообразны (не имели другой возможности избавиться от угрозы с Востока), а СССР - безнравственны (построят в Европе ГУЛАГ); поэтому Германия оправдана, Союз заклеймен. А вообще-то, гитлеровцы у нас собирались построить (и построили!) вовсе не санатории, так что вторжение их преследовало аморальные цели; а СССР, в случае успеха своего мифического нападения, приобрел бы, по меньшей мере, выход к незамерзающим океанским портам и целый ряд индустриальных районов, то есть поход был бы целесообразен.
12. Суждения с позиции сегодняшнего дня (при призывах к обратному). Время от времени Суворов прибегает к этому приему, его апофеоз - книга "Самоубийство", полностью являющаяся следствием его применения. Суворов говорит о неготовности Германии к войне с СССР с точки зрения далекого от современников событий наблюдателя, которому известен финал этой войны. А хорошо осведомленные современники июня 1941 года бились об заклад, отпуская Советскому Союзу недели и месяцы жизни! Постоянные обращения к этой своеобразной "лупе времени", сбивающей читателя с адекватной событиям точки зрения, заметны и в других эпизодах. Например, Суворов постоянно ужасается сотрудничеству СССР и Германии, имевшему место до прихода Гитлера к власти: ему-то уже известно, что Германия станет врагом Советского Союза, а с какой такой нехорошей целью Сталин сотрудничал с врагом? Вот и готова почва для домыслов и запутывания читателя.
В.Грызун (Лоханин, Нуждин) Как Виктор Суворов сочинял историю.